Секрет Громова. Ради чего певец бросится на амбразуру…

Статья по теме

Счастливый билет, или Как Игорь Корнелюк выиграл спор

Сегодня нелегко найти человека, который бы не задумываясь сказал о том, что он счастлив. Не в банальном смысле узкого эгоистичного счастья, когда «лишь бы мне было хорошо, а все остальное пусть горит синим пламенем» - таких вариантов пруд пруди. А в смысле некоего созидательного посыла, потому что поводов для пребывания в этом божественном состоянии достаточно мало…

Солист белорусской оперы Владимир Громов счастлив, потому что занимается своим любимым делом, и ради него даже готов на жертвы. Не пугайся, дорогой читатель: жертвовать баритон готов своим личным временем и со спокойной душой предпочтет вечернему отдыху на диване перед телевизором разучивание новой партии. «Есть слово «надо», которое бросает нас на амбразуры», - улыбается Владимир Громов.

- Не секрет: мир не узнал бы многих великих музыкантов, если бы их родители не проявили настойчивость и волю, заставляя своих чад заниматься музыкой. Вы как отец прилагаете много усилий, чтобы ваш сын Макар тоже впоследствии был счастлив в профессии?

- Сыну девять лет, и я не устаю ему повторять: если ты в детстве делаешь то, что тебе говорят, то во взрослой жизни будешь делать то, что хочешь. А если в детстве будешь делать то, что хочешь, когда вырастешь, будешь делать, что тебе говорят. То есть, если во взрослой жизни хочешь заниматься любимым делом, в детстве нужно очень много трудиться. Сын понимает это. Он учится в лицее при Академии музыки по классу фортепиано и уже выступал в Большом зале филармонии. Ему нравится сцена, зал, вся эта атмосфера, однако, чтобы удивлять публику, надо не только усиленно заниматься, но и подчинить искусству свой образ жизни. Макар, например, недавно сказал: «Папа, я хочу заниматься паркуром». Но мы с ним поговорили, я объяснил, что это увлечение может травмировать руки, поэтому нужно сделать выбор…

- Коль мы заговорили о выборе: у оперного исполнителя выбор достаточно предсказуемый, есть партии, которые вы и ваши коллеги рано или поздно все равно исполните. А как же полет фантазии?

- Полет фантазии… Летом меня пригласили в Ригу спеть Онегина в одноименной опере. Режиссер Андрейс Жагарс собрал интернациональный состав солистов: я представлял Беларусь, исполнитель партии Ленского приехал из Загреба, партию Татьяны исполнила восходящая звезда Большого театра из Москвы Динара Алиева, исполнительница партии Ольги была из Санкт-Петербурга. Мы репетировали неделю, утром и вечером. До этого я принимал участие в пяти разных постановках «Евгения Онегина». В четырех из них Онегин был в цилиндре, а в рижском спектакле действие было перенесено в наше время, и Татьяна письмо Онегину писала на ноутбуке…

По замыслу Жагарса в сцене сна Татьяны, где она видит Онегина в образе медведя, с артиста ниспадала шкура, и он, обнаженный, уходил со сцены. Я был несколько обескуражен этой новостью, однако в преддверии показа подумал, что неплохо было бы заняться своей физической формой. Но когда выяснилось, что обнажаться будет специально обученный человек, испытал облегчение.

- Как вы относитесь к экспериментам на оперной сцене?

- Наверное, я все-таки консерватор, и мне хочется, чтобы на сцене опера была представлена в традиционном виде. Я, безусловно, не против новых прочтений и новых форм, наоборот, это интересно, любой опыт обогащает, но пусть базис будет классический.

Камерная музыка

- Знаю, что вы часто выступаете, исполняя романсы и вокальные циклы…

- Да, мне как исполнителю интересна камерная музыка. Я случайно открыл для себя потрясающие стихи Роберта Стивенсона, которого все знают как писателя. Долго искал ноты, пока не заказал за границей, и сделал программу. Да еще много есть интересной музыки, но заниматься этим хочется не впопыхах, не как на конвейере, а чтобы это был штучный товар. Раньше мне удавалось раз в год выпускать новую программу, но сейчас все время занимает театр, поэтому я пока вынашиваю и обдумываю свои идеи.