Как работали правозащитные организации во времена «большого террора»

Сегодня это кажется удивительным, но после Октябрьской революции вплоть до 1938 года в СССР существовали общественные организации, которые защищали права политзаключенных. Даже на пике репрессий они писали заступнические письма в карательные органы.

Самой влиятельной правозащитной организацией в то время был Политический Красный Крест (ПКК), чья деятельность была легализована в 1918 году благодаря указу первого наркома юстиции И. Штейнеберга. Председателем стал известный адвокат Николай Муравьев, заместителем - Екатерина Пешкова, бывшая жена Максима Горького. Самые крупные комитеты действовали в Москве и Ленинграде. Согласно уставу организация не преследовала политических целей и не была партийным учреждением. «В момент наивысшего государственного развала, в эпоху обострившейся классовой вражды и ненависти организация поднимает свой стяг уважения к человеку, стремления облегчить страдания людей», - говорилось в платформе Общества. Более вдохновенно обозначил цель правозащитной организации ее председатель Муравьев: «Во всеуслышание высказать мысль об огромной ценности человеческой личности, ныне безмерно попираемой, и необходимости сосредоточить все усилия на том, чтобы ее достоинства и ее права терпели в общей схватке наименьший ущерб».

Существовала организация за счет частных пожертвований, в том числе поступавших от эмигрантов - бывших соотечественников. В первые годы своей деятельности правозащитники оказывали ощутимую материальную и юридическую поддержку «политическим»: снабжали нуждающихся продуктами питания, одеждой, лекарствами, книгами, хлопотали перед властью об облегчении условий заключения и ускорении рассмотрения дел арестованных, об изменении приговора, применении амнистии и др.

От «антоновцев» до Бианки

К примеру, ПКК защищал родных участников знаменитого Тамбовского восстания крестьян.

Вот какие данные приводит исследователь Лия ДОЛЖАНСКАЯ: «В первые годы советской власти государство широко использовало институт заложников. Московский Политический Красный Крест (МПКК) включил их в категорию своих подопечных. Так, в июле 1921 года из Тамбовской губернии в Кожуховский концлагерь были привезены 313 заложников, в том числе 180 детей в возрасте от 2 месяцев до 16 лет. Работники МПКК оказывали этим заложникам большую материальную и юридическую помощь. Более того, юридическая помощь оказывалась и самим участникам Тамбовского восстания. Уполномоченные МПКК выясняли причины ареста каждого тамбовца и предъявляемое ему конкретное обвинение». Известно об активном участии МПКК в деле арестованных священнослужителей. В 1922 году попытки москвичей противостоять изъятию ценностей из московских храмов и монастырей привели к аресту 54 священнослужителей и мирян, и Ревтрибунал вынес одиннадцать смертных приговоров. В результате многочисленных ходатайств правозащитников постановлением Политбюро от 18 мая 1922 года число приговоренных к смерти было сокращено до пяти.

Когда читаешь архивные обращения граждан в Политический Красный Крест, четко видно, как в новом государстве по мере укрепления советской власти менялась степень жестокости и бесправия. В 20-е годы еще были допустимы наивные надежды и просьбы. Вот, например, как объясняли просьбу помочь в освобождении арестованного Особым отделом ВЧК в 1920 году профессора Павла Каптерева его коллеги и ученики 81-й трудовой школы: «Более чем месячное отсутствие т. Каптерева, который является энергичным и незаменимым работником, не могло не отразиться на ходе школьной жизни. Когда приближается окончание зимнего школьного года и когда нужны особенно усиленные занятия с выпускными группами, отсутствие т. Каптерева особенно гибельно отражается на школьных занятиях, и школьный совет усиленно просит о скорейшем окончании дела т. Каптерева и о возвращении последнего к школьной жизни». И по ходатайству юридического отдела МПКК он был освобожден!

Успешно отреагировали правозащитники и на обращение группы ленинградских писателей в защиту Виталия Бианки в 1926 году. Вот что говорилось в этом письме, подписанном среди прочих М. Зощенко, С. Маршаком, А. Толстым, Е. Шварцем: «С тех пор как он сослан в Уральск, в детской литературе образовался пробел, который невозможно заполнить. Для того чтобы продолжать свою работу, В. Бианки нужно постоянное общение со специалистами, педагогами и учеными. А также, как зоологу-орнитологу, ему необходимо наблюдать мир животных той полосы, изучение которых составляет его специальность. Просим в интересах малолетних писателей освободить В. Бианки досрочно...»

По ходатайству МПКК, а также Максима Горького, вскоре писатель был освобожден и вернулся в Ленинград. В 30-е годы он снова дважды был арестован, но по заступничеству Екатерины Пешковой его ссылка была отменена.

Полуподполье

Деятельность ПКК как «враждебной организации» формально прекратилась еще в 1922 году. Но он продолжил свое существование под другим названием: «Е.П. Пешкова. Помощь политическим заключенным (ПОМПОЛИТ)». Здесь мнения историков расходятся. Кто-то полагает, что переименование организации стало компромиссом, кто-то - что она превратилась в фикцию. К примеру, Лия Должанская считает, что ПОМПОЛИТ, в отличие от Политического Красного Креста, не был правозащитной и общественной организацией в подлинном значении этого слова: он работал с разрешения ГПУ и находился под контролем ОГПУ и НКВД. Но все же благодаря его существованию в СССР оказывалась помощь политзаключенным и их семьям. По мнению историка Бориса МОРОЗОВА, с Пешковой считались из-за ее статуса бывшей жены Горького, с которой он поддерживал тесные отношения после развода, и из-за ее личных связей, в том числе международных.

В 30-е годы спектр возможностей правозащитников значительно сузился. Ни о какой юридической помощи репрессированным речи уже не шло. Главной функцией организации стало информирование людей, что стало с их неожиданно пропавшими родными, где они находятся и за что осуждены. Помимо этого, Пешковой писали сами арестанты, ссыльные и осужденные. Их жалобы она оформляла в отчеты и направляла для реагирования в ОГПУ. Также организация оказывала семьям репрессированных материальную поддержку.

Из документов

Письмо ПОМПОЛИТ в ОГПУ, 1928 г.:

«Высланные в Соловках жалуются на непосильную работу, грубое обращение, даже побои на работах по сооружению шоссейных дорог на Ухте и в Парондоне.

В августе сего года некоторые надзиратели из заключенных за неисполнение непосильного урока (нормы. - Ред.) заставили стоять раздетыми до белья на пеньке до изнеможения, что является тяжелым наказанием ввиду множества комаров…»

Из обращения в ОГПУ, ноябрь 1928 г.:

«В Бутырскую тюрьму не принимается никакая посуда, заключенным приходится есть из общих чашек, что весьма негигиенично, просьба распорядиться принимать тазы, ложки, чашки. Во внутренней тюрьме не принимают никаких шерстяных вещей: белье, фуфайки, брюки, а также обувь. Просьба распорядиться принимать во внутреннюю тюрьму эти вещи».

Из письма Пешковой от ссыльного крестьянина Александра Николаевича Володковича из села Чаплич Краснослободского района БССР, отбывавшего срок наказания в Дмитровском исправительно-трудовом лагере:

«В 1933 году я был арестован и нахожусь год в Дмитровских лагерях. Дома остались больная жена и 6 детей, из коих 5 нетрудоспособных...

Получая от них письма, я прихожу в ужас и как еще не сошел с ума: дети голодные, без крова, до того обносились, что жена не имеет на теле рубашки…

Спрашивается, кто эти дети, из кого они происходят, за что они гибнут голодом и холодом и кто виноват в этом?

Прошу Вас, дорогая защитница, защити моих детей от гибели. Сделай распоряжение о принятии моих детей в приют г.Слуцка до моего освобождения, если не подохну. Пошли им хоть по одной паре белья...»

Из ответа Пешковой:

«Оказать содействие в помещении детей в приют не можем, так как это не входит в нашу компетенцию. Одновременно высылаем вашей семье 50 рублей».

Конец

Официально ПОМПОЛИТ был закрыт в 1938 году. Многие его деятели были приговорены к расстрелу или длительной ссылке. Репрессии не коснулись только Екатерины Пешковой. Она прожила до 1965 года.

В материале использованы рассекреченные документы из фондов Государственного архива РФ: «Московский Политический Красный Крест» (1918-1922); «Е. П. Пешкова. Помощь политическим заключенным» (1922-1938).