Есть ли жизнь во Вселенной? Будущее Земли с точки зрения астронома

Но прежде астроном Павел СКРИПНИЧЕНКО начинает говорить... про астрологию.

АСТРОНОМИЯ – ЭТО ПРО ВЫЖИВАЕМОСТЬ

– Астрология – это мировоззрение. Если мы увлекаемся астрологией, значит, часть ответственности переносим на иррациональные вещи. Читаем гороскоп, в котором написано «надо вложить деньги», и вкладываем деньги. Или обращаем внимание на родственников, потому что так написано в гороскопе, будто в другое время этого делать не нужно. Это модель поведения, которая может строиться на мифологизированном мировоззрении, а может – на наукоёмком.

Но наукоёмкое мировоззрение должно быть целостным. А проблема современного образования в том, что оно не целостно, не системно, а мозаично: физика – кусок, химия – кусок, биология – кусок и так далее. В результате человек выходит из школы, из вуза, и у него нет ответа на самые главные философские вопросы: «Как всё появилось?» и «Куда всё денется?»

Как раз астрономия на эти вопросы и отвечает. Как появилась Вселенная? А вот так. Когда она появилась? 14 миллиардов лет назад. Когда Солнце погаснет? Через пять миллиардов лет. И, когда ты потихонечку на эти вопросы отвечаешь, становится понятно, что минералогия, например, изучает что-то не только на Земле, но и на Марсе, на других планетах. Всё это структурируется, и выстраивается единая научная картина мировоззрения. Это здорово, потому что принятие решений на основании наук – залог выживаемости. А астрология этого не даёт.

«А ПРИШЕЛЬЦЫ?»

– Какая аудитория более благодарная – детская или взрослая?

– Взрослые больше тянутся за мировоззрением и за восполнением имеющихся пробелов, тогда как дети идут с гениальными идеями, которые надо оформить. Они как алмаз, который надо огранить. Новое поколение, 12–15-летние, не требуют морального якоря, они понимают, чего они хотят от жизни, но пока им не хватает знаний, компетенций, способностей – всего не хватает. Знаете, какие вопросы задают дети? «У меня есть идея ветрогенератора, будет ли он работать?» И ты сразу понимаешь мотив. Между тем взрослые интересуются: «А пришельцы?», «А чёрные дыры?» и так далее, всё в кучу. Вот в этом разница.

– Кстати о пришельцах… Я взрослый человек, поэтому спрошу: так всё-таки есть ли жизнь на Марсе?

– Факт существования внеземной жизни наукой не доказан, официально происхождение всех форм жизни, которые мы знаем, связано с Землёй. Но это не значит, что статистически иных форм жизни быть не может. Если вы спросите про моё убеждение, то я отвечу: да, жизни, скорее всего, очень много, в разных формах и видах. А вот в вопросе относительно разумной жизни я категоричен, я считаю, что разум – очень тонкая материя, которая вряд ли повторяется. Если же она повторится в каком-то ином виде, мы, скорее всего, даже не поймём, что она нечто разумное собой представляет. Природа – штука многогранная и многовариативная, поэтому братьев по разуму мы не найдём, а жизни найдём много.

– Павел, а если смотреть на астрономию не как на философию, мировоззрение, то какое прикладное значение она имеет?

– Космическая эра, очевидно, никогда бы не настала без астрономии. А космос с экономикой тесно связаны: навигаторы, поиск полезных ископаемых, контроль сельскохозяйственных угодий, лесов, загрязнения вод – всё это делается с помощью космоса. Сотовая связь, Интернет – всё «заточено» на космос.

Любая инновация снижает себестоимость, снижение себестоимости позволяет из одних и тех же ресурсов сделать больше продукта. Сохранение или улучшение качества жизни – единственный смысл науки. Если мы по каким-то причинам вдруг откажемся от космоса – всё, нет у нас больше такого направления, астрономии нет, математики нет, – то мы по уровню «себе­стоимости» откатимся в начало XX века. И у нас не будет другого выхода: либо понижать качество жизни, либо сокращать количество населения. А как иначе?

Мифы как проекция астрономии на сознание. Ученый о загадках древних племен Подробнее

«СТРАШНО-СТРАШНО»

– Можно вас про «страшно-страшно» спросить – про астероиды, грозящие Земле?

– Сколько угодно могу про это говорить, поскольку я специалист по астероидно-кометной опасности. Это, по сути, ответственность за конец света. Поэтому я всегда говорю: конца света не будет. Это очень выгодная позиция, потому что, если его не будет – я прав, а если он случится – никто уже ничего не предъявит.

А если серьёзно, то астероидно-кометная опасность – это стихийное бедствие. Недавний пример – Челябинск. Всё это, может быть, весело и задорно, никто не погиб, но так-то полторы тысячи пострадавших и миллиард рублей ущерба.

– Падение астероидов предсказуемо?

– Те, от которых прямо «мы все умрём», предсказуемы. Поэтому конца света не будет (как любой исследователь, говорю с определённой вероятностью, в данном случае она процентов 90) – есть механики обнаружения и механики противодействия. Мелкие штуки вроде челябинского объекта пока плохо прогнозируемы как раз потому, что они маленькие. Вот представьте, летит роскошный, огромный камень километр в диаметре, который упадёт на нас и уничтожит 95% жизни на планете. Он же большой, значит, его будет видно издалека, то есть он будет ярким на небе, и мы сможем увидеть его как на дневном, так и на ночном небе. А маленький камушек - 17 метров, всего-то с пятиэтажный дом – на фоне утреннего сумеречного неба не заметен и войдёт в атмо­сферу. И будет уже поздно что-то предпринимать. Челябинский объект до входа в атмосферу никому на планете Земля не был известен. Так что есть над чем поработать. Но надо понимать, что это проблема не фундаментальных знаний, а техники, чувствительности приборов и частично – финансирования. Когда NASA в ­80-х гг. вложило серьёзные деньги в астероидно-кометную опасность, мы за пару лет открыли несколько сот тысяч астероидов, тогда как до этого знали в Солнечной системе лишь 30 тысяч. Это к вопросу о том, что мы вообще знаем об окружающем мире, как мы его познаём.

– Вы сами наблюдали падение объекта?

– Да, и это как раз крайне маловероятное событие. Я торопился на работу, стоял на перекрёстке и увидел, что объект фрагментируется в атмосфере. Жуткая вещь! Дело в том, что накануне с Землёй сближался астероид 2012 DА 14 Duende – он 50 метров в диаметре, он никак не должен был упасть, ну никак…

– Но первая мысль была: «вдруг»?

– Да. А он в три раза крупнее… Но я же понял, что это такое. Потом я общался с ребятами, все, кто занимается астероидно-кометной безопасностью, мне завидуют, что я это видел. Мы даже подсчитали, что вероятность того, что человек, который занимается астероидно-кометной безопасностью, увидит распавшийся астероид, примерно равна вероятности, что палеонтолог встретит динозавра. Так что, если будете общаться с палеонтологами, передайте им хорошую новость – всё в этой жизни возможно.

Рада БОЖЕНКО