Кира Муратова: «Я – человек перестройки, всеядный зритель и узкий производитель»

Статья по теме

Талисман. Как пробы на "Беларусьфильме" определили судьбу Аристаха Ливанова

МУРАТОВА лаконична: «Почему бы и нет? Было бы что снимать».

- Как на вас, как на творческую личность, влияет время?

- Мне нравится «сегодня», я - человек перестройки, и этим все сказано. В доперестроечное время была эпоха крайней идеологической цензуры и давления, когда в буквальном смысле сказать можно было ничтожно мало. Мне не может нравиться время, когда могли уволить, дисквалифицировать, вырезать куски из фильма или положить его на полку.

Разговоры о том, что деньги - это плохо, а с цензурой было лучше, полная белиберда, на мой взгляд. Деньги - общебиологический регулятор, и если публика покупает билеты на понравившиеся фильмы, то это естественное биологическое свойство человека. Противоестественно, когда какие-то назначенные существа, не обладающие знаниями и образованием, не любящие и не понимающие искусства, диктуют режиссеру, что должно быть в фильме, а что - нет.

- Что сегодня вас волнует как режиссера? Творчество кого из коллег вызывает интерес? Считаете ли вы кого-то своим конкурентом?

- У меня конкуренция с Чарли Чаплином. (Смеется.) А из современного кинематографа очень люблю творчество режиссера Александра Сокурова. Его фильмы всегда меня волнуют и доставляют наслаждение высочайшей марки. В принципе, я довольно всеядный зритель, смотрю кино разных уровней и жанров, времен, народов и способов видеть мир. И даже если мне не нравится фильм целиком, но когда там есть какая-то сцена, которая производит впечатление высоким мастерством, я готова хвалить картину от и до.

Но зритель я всеядный, а производитель очень узкий. Чтобы появилось желание что-то снимать, должно возникнуть, как я говорю, вожделение. Правда, это происходит редко, мне многие вещи не нравятся, не проникают они в печенку и селезенку, чтобы творить.

Голод, холод, две сиротки...

- О ПОСЛЕДНЕЙ вашей картине «Мелодия для шарманки» говорят, что она безысходна и особенно трагична.

- Не могу согласиться, что раньше было не так трагично, как сейчас. Наша жизнь была трагична и жестока всегда: и во времена Нерона, и во времена СССР, и сегодня. Мне и двадцать лет назад говорили: какой ужас, какой кошмар! Что вы отражаете в вашем фильме «Астенический синдром»?

Что касается фильма «Мелодия для шарманки», то меня впечатлил сценарий: две бедные сиротки, брат и сестра, оставшиеся без матери, бредут по миру в поисках своих отцов. Это вечная история.

- Сложно ли было найти главных героев на роль детей?

- Сложно. Я никогда не веду поиски среди знаменитых детей, потому что они заштампованы и по этой причине не интересны. К тому же хотелось найти мальчика и девочку, чтобы они были органичны в роли брата и сестры. Чтобы они были готовы к съемочному процессу. И вот этими детьми я была очарована.

- А почему в этой вашей картине не нашлось роли для замечательной актрисы Аллы Демидовой?

- Я каждый раз думаю о том, что, да, надо снять Аллу Демидову. Но для этого нужно, чтобы получилось с ролью. Демидова, как всякая великая актриса, очень сложная, слоистая. Она, как рабочая лошадка, хочет сниматься и работать. Однако она предпочла бы сыграть Медею, а не какую-нибудь странноватую дамочку.

Алла Сергеевна хорошо ко мне относится, но я должна сказать, что завоевала это хорошее отношение в процессе работы над фильмом «Настройщик». Поначалу Демидова хотела, чтобы с ней много репетировали, а я не люблю такую манеру. Если актриса с первой же читки делает все как надо, то зачем с ней много работать? Она идеальна, а ее поначалу это, как ни смешно, обижало.

Увлечение работой

- ВАС называют человеком, который растворяется в работе.

- Когда я работаю над фильмом, то очень увлекаюсь тем, что делаю. Например, когда снимала картину про ипподром, увлеклась лошадьми, профессиональными секретами жокеев.

Работа над любой картиной - как роман. Это волнительное сосуществование с теми, кто причастен к рождению кино.